05.07.2012 в 02:45
Пишет =Araiguma=:Мысль... а нахуй эти мысли.
Ха~, я все же не уснул! Я все же дописал.
А, прибейте меня. Шваброй. Сильно.
Часов через девять выложу.
Блядь. Я, кажись, стиль написания у кого-то слизал
Простишь?Дурак. Дурак. Не смотри так. Не смотри таким пустым взглядом! По-прежнему же люблю. Честно. Не веришь. Устал верить, да? Мы решили притвориться, что моя измена остается тайной. Но я же вижу! Вижу, что ты… другой. И ты смотришь уже не так, продолжая прятать лицо в масках цинизма, надменности, будто боишься, что яд этой ситуации въестся в твое же Лицо.
А я? А я все еще люблю тебя! Опять не веришь. Пойми, это не более, чем болезнь. Всего лишь слишком заразная болезнь. Или паразит, что своими зубками и клешнями вгрызся в сердце, доводя до свербящего нытья в груди, до побледнения, до бессмысленных попыток вдохнуть сквозь хрипы. Я повелся. Повелся так глупо, так наивно доверился, предал, будь оно все проклято!
Неделю назад я просто попытался развести тебя хотя бы на секс. Ты же, сжигаемый гневом, ревностью, неудовлетворенностью, пошел у меня на поводу. Свалив на пол, нежил мое тело в своих умелых руках.
Знаешь, Хибари другой. Секс с Хибари, ласки Хибари, поцелуи Хибари – все это насквозь пропитано желанием, похотью, стремлением доминировать и владеть. Он слишком груб, слишком хищник. Страсть его сжигает дотла, не позволяя прорости ни единому зернышку сомнений, и по венам начинает течь уже не кровь, а раскаленные потоки лавы.
Эта моя зависимость, привязанность тебя ранила? Видимо, да.
Не дав даже себе насладиться плотскими утехами, ты в тот день, последний раз оставив засос на моем подтянутом животе, глянул исподлобья на меня, полностью отдавшегося чувствам, и с презрением шепнул на ухо:
- Иди в душ. – И ушел. А я тогда просто сел на холодный пол, ощущая яд секундного отрезвления.
Позавчера ты просто вышвырнул меня, как нашкодившего кота, из комнаты, не пожелав даже объясниться, а сегодня я лежу у тебя под теплым боком, слушая мерное сопение и свернувшись в позе эмбриона. Изредка только протягиваю руку, чтоб осторожно, стараясь не разбудить, самыми подушечками пальцев коснуться твоей небритой щеки. Раньше я целовал тебя спящего в щеку так пугливо, робко перед тем, как закрыться в своем кабинете, где в ожидании стояли стопки документов.
Почему же ты вынуждаешь меня выбирать? Какая, нахуй, разница, что я сплю с Хибари, если все равно возвращаюсь и все так же люблю тебя?! Для Кеи это все равно не более, чем секс и способ лишний раз задеть тебя. А я болен. До истерик, до кровохарканья, до безнадежности, до растерянности трудноизлечимо, серьезно болен.
Скажи, я могу еще все исправить? Еще есть шанс излечить Наш организм, пока Мы еще дышим? Наладом, но все же. Если ты считаешь, что это возможно, то дождись. Нет, не смотри так скептически! Просто дождись, дурак. Слышишь? Я вернусь, ты же знаешь. Знаешь, что, как побитый щенок, приползу обратно, вылечив собственную лихорадку, и буду долго просить прощение, терпя каждое резкое слово в свой адрес, каждый удар тяжелой рукой. А потом ты простишь, как прощал в прошлый раз. И даже если будешь говорить, что это была последняя капля, что теперь тебе нет дела до моей жизни, что я нафиг удушил это наше Мы… Ты же простишь?
URL записиХа~, я все же не уснул! Я все же дописал.
А, прибейте меня. Шваброй. Сильно.
Часов через девять выложу.
Блядь. Я, кажись, стиль написания у кого-то слизал
Простишь?Дурак. Дурак. Не смотри так. Не смотри таким пустым взглядом! По-прежнему же люблю. Честно. Не веришь. Устал верить, да? Мы решили притвориться, что моя измена остается тайной. Но я же вижу! Вижу, что ты… другой. И ты смотришь уже не так, продолжая прятать лицо в масках цинизма, надменности, будто боишься, что яд этой ситуации въестся в твое же Лицо.
А я? А я все еще люблю тебя! Опять не веришь. Пойми, это не более, чем болезнь. Всего лишь слишком заразная болезнь. Или паразит, что своими зубками и клешнями вгрызся в сердце, доводя до свербящего нытья в груди, до побледнения, до бессмысленных попыток вдохнуть сквозь хрипы. Я повелся. Повелся так глупо, так наивно доверился, предал, будь оно все проклято!
Неделю назад я просто попытался развести тебя хотя бы на секс. Ты же, сжигаемый гневом, ревностью, неудовлетворенностью, пошел у меня на поводу. Свалив на пол, нежил мое тело в своих умелых руках.
Знаешь, Хибари другой. Секс с Хибари, ласки Хибари, поцелуи Хибари – все это насквозь пропитано желанием, похотью, стремлением доминировать и владеть. Он слишком груб, слишком хищник. Страсть его сжигает дотла, не позволяя прорости ни единому зернышку сомнений, и по венам начинает течь уже не кровь, а раскаленные потоки лавы.
Эта моя зависимость, привязанность тебя ранила? Видимо, да.
Не дав даже себе насладиться плотскими утехами, ты в тот день, последний раз оставив засос на моем подтянутом животе, глянул исподлобья на меня, полностью отдавшегося чувствам, и с презрением шепнул на ухо:
- Иди в душ. – И ушел. А я тогда просто сел на холодный пол, ощущая яд секундного отрезвления.
Позавчера ты просто вышвырнул меня, как нашкодившего кота, из комнаты, не пожелав даже объясниться, а сегодня я лежу у тебя под теплым боком, слушая мерное сопение и свернувшись в позе эмбриона. Изредка только протягиваю руку, чтоб осторожно, стараясь не разбудить, самыми подушечками пальцев коснуться твоей небритой щеки. Раньше я целовал тебя спящего в щеку так пугливо, робко перед тем, как закрыться в своем кабинете, где в ожидании стояли стопки документов.
Почему же ты вынуждаешь меня выбирать? Какая, нахуй, разница, что я сплю с Хибари, если все равно возвращаюсь и все так же люблю тебя?! Для Кеи это все равно не более, чем секс и способ лишний раз задеть тебя. А я болен. До истерик, до кровохарканья, до безнадежности, до растерянности трудноизлечимо, серьезно болен.
Скажи, я могу еще все исправить? Еще есть шанс излечить Наш организм, пока Мы еще дышим? Наладом, но все же. Если ты считаешь, что это возможно, то дождись. Нет, не смотри так скептически! Просто дождись, дурак. Слышишь? Я вернусь, ты же знаешь. Знаешь, что, как побитый щенок, приползу обратно, вылечив собственную лихорадку, и буду долго просить прощение, терпя каждое резкое слово в свой адрес, каждый удар тяжелой рукой. А потом ты простишь, как прощал в прошлый раз. И даже если будешь говорить, что это была последняя капля, что теперь тебе нет дела до моей жизни, что я нафиг удушил это наше Мы… Ты же простишь?