О чём думает человек, когда он наедине со своими мыслями?
О чем он мыслит, когда алкогольный кумар заполоняет его разум, лишая каких то физически правильных ощущений? Когда каждая мышца настолько раслаблена, что не спасает это чувство опоры под твоими нагами и ладонями. Когда стены непривычно мягкие и странно теплые.
Он думал об этом погружаясь в непривычно горячую воду до краев наполненной ванны. Неприятная дрожь поднималась по телу холодной волной, сменяясь горячим прикосновением раскаленных иголок. Кровь пульсировала по венам, била глухой барабанной дробью в ушах. Она разгонялась, согревая холодное тело, своей мерзкой лаской.
Ладони опустились под воду, соединяясь внутренней частью ребер в форме чаши, зачерпывая воду и поднося её к лицу, смывая маску. Маску, которая не покидала его лицо на протяжении нескольких дней. Маску, за которой он прятал нечто больше, чем настоящие эмоции.
Острый конец языка жадно прошелся по пересохшим губам, которые растянулись в хищной улыбке, а пальцы провели плавный изгиб по бледной коже плеча. Сначала едва касаясь кожи, затем ощутимо ведя, впиваясь отросшими ногтями, оставляя яркий красный след прилившей к коже крови.
Что ощущает человек когда он берет в руки лезвие?
Его глаза внимательно смотрели на черное керамическое лезвие фруктового ножа, на котором блестели одинокие капельки воды. Они стекали вниз к блестящему краю подгоняемые силой тяжести, оставляя мерцающие в свете лампы дорожки. Черное лезвие становилось темнее, словно смоль, словно плавкий, горячий гудрон, который манит своей густой, вязкой тьмой. В чем-то обжигающе-опасной.
Нельзя объяснить природу человеческих поступков. Нельзя наперед знать, как именно поступит в тот или иной момент. В запасе всегда остаются ходы-комбинации, или тебе ставят...
-Шах и мат, - тихо произносит парень, погружаясь с головой в горячую воду. Вода с шипящей пеной в какой-то момент бьют по ушам. Звук лопающихся пузырей словно шебуршание старой бумаги, которую охота в следующим миг бросить в клокочущий огонь, смотря, как оранжевые языки пламени жадно облизывают желтые страницы превращая их в серый пепел. Сначала он хранит форму этих страниц, но легкое дуновение или движение ломает их хрупкую, нежную структуру.
Он открывает глаза под водой, смотря сквозь толщу на белый потолок, кажущийся ближе. Стоит протянуть руку и можешь его достать. Полоснуть по нему, причиняя мифическую боль.Островки шипящей пены плавают на поверхности. Островки сановяться тоньше. Они просто исчезают, как кучевые облака подгоняемые ветром прочь, на линию горизонта, вне зоны досягаемости.